Перекат в бок, и в следующий миг лоб архара ведет в то место, где ранее находилась очаровательная филейная часть Эстель. Угольный клинок рассекает пространство перед полудемоном, сопровождаемый угрожающим рыком, мол, отойди, не мешайся. Против лошадей, по натуре своей достаточно пугливых, обычно срабатывало. А что сейчас? Боевой упрямый баран вряд ли обратит внимания на тщедушное двуногое.
Неясно почему девица до сих пор ничего не предпринимала против архара, предпочитая уходить от атак, хотя его то шею достать было куда легче, чем гномью. Кстати о последнем. Наемница поднимается ноги, кривя губы при виде того, как противник устремляется к щиту.
Кажется, последняя атака животного несколько прочистила разум - не каждый день над полудемоном грозной тенью на дыбах нависают бараны, чтоб оставлять её равнодушной. Еще раз покосившись на архара, девушка поднимается на ноги и, наконец, произносит что-то более-менее осмысленное.
- Ты чего добиваешься, эриль?
Не то, чтобы Эстель собиралась пускаться в долгий, томный диалог, отказываясь от наиболее простого способа разрешить разногласия. Но едва первая вспышка ярости от слов гнома прошла, этот вопрос первым посетил буйную голову. Действительно, чего? Пришел, попытался провести ритуал, о котором его никто не просил, оскорбился, хотя девица даже слова грубого в его адрес не произнесла и ушел поносить её на чем свет стоит.

Если первый вопрос гнома остался без ответа, то второй вызвал весьма бурную реакцию для полудемона. Хриплый и каркающий с непривычки смех разошелся по «полю боя». Всё еще наблюдая из-под прикрытых век за противником, наемница, тем не менее, с искренним удовольствием придавалась некоторое время столь редкому занятию. Ну, вот. Боевой настрой временно слит в яму к дымящимся останкам червя. Отсмеявшись и выдохнув, она широко улыбнулась и кокетливо произнесла:
- А что же ты будешь делать со мной в плену? – следующая фраза так же отдавала весельем, но уже без жеманства: - Небось, расчленять на реагенты?
Меч склоняется к земле, если конечно её ответ не вызовет новой порции благородной оскорбленности с последующей атакой.
- Эриль, серьезно. Ты приходишь, объявляешь себя защитником, другом  моих друзей, не спрашивая их разрешения. Обычно так поступают только изрядно напившись, а ты вроде и трезв. Что тебе надо от них?

Отредактировано Эстель (30.10.2017 19:43)

Когда Эстель рассмеялась, Даин не вздрогнул, но видимо напрягся. Впрочем, он быстро взял себя в руки. На улыбку демоницы он не ответил - насколько можно было разобрать за бородой, лицо эриля осталось серьезным.
- А что же ты будешь делать со мной в плену? Небось, расчленять на реагенты?
Подгорный житель еще раз смерил свою противницу взглядом. Эдак оценивающе. Будто к породистой кобыле в рот лез, чтобы зубы посмотреть.
- Я - гном, - ответил он не без гордости. - Но даже я не настолько жаден. Сейчас я могу тебя хорошенько разглядеть. Хоть у тебя странные ноги, рога недоразвитые. И для демона ты очень спокойна. Вывода может быть два. Или ты - очень сильный демон, который скрывает свою природу. Но такой вряд ли стал бы меня щадить. Да и так демонстративно использовать хвост. Значит ты - наоборот, очень мелкая и хилая бесовка. Возможно даже, не чистых кровей. А за такую никто не даст хорошей цены, хоть кусками, хоть целиком. Впрочем, я бы нашел тебе применение, - сын Навна не стал уточнять, какое именно, оставляя Монтеспан простор для эротических фантазий.
- Ты приходишь, объявляешь себя защитником, другом  моих друзей, не спрашивая их разрешения.
- Я, как ты заметила, эриль, - Даин сделал особое ударение на последнем слове.
- А не хвост собачий. Я не спрашиваю разрешения на помощь. Но я и никого ни к чему не принуждаю, - гордость и достоинство, размером с гору.
- Я буду говорить с дочерью огра. У меня к ней дело. Только к ней, - отрезал гном. Вот что мешало ему сейчас просто рассказать все Эстель? Конечно, помимо просто ослиного упрямства, так распространенного среди его народа. Для того, чтобы подчеркнуть, что решение его бесповоротно, подгорный житель резко вогнал свой меч в ножны - будто в грудь кому воткнул.

Отредактировано Даин (03.11.2017 13:38)

[NIC]Реберн Танштайн[/NIC][STA]Почти Трезвая Руна[/STA][AVA]http://storage7.static.itmages.ru/i/17/0915/h_1505496758_5676446_668e27c4db.jpg[/AVA]
- Я – Реберн, сын Горгина, из клана Танштайнов, что в Кхазаррате, - гордо представился Реберн, стукнув себя кулаком в нагрудник, в ответ на поклон Шизуки. Представление и озвучивание родового имени – для гнома достаточно веский повод, чтобы стать на время серьёзным. Однако после он снова смерил противницу взглядом из-за хитрого прищура и ухмыльнулся.
- Друзья, значит? – деловито произнёс он, запуская пятерню в бороду. – Ну, тогда меня можешь звать Бурым Рейбом! А ты, однако, резвая барышн… Ух-х.
Рано или поздно проклятый климат должен был сказаться на боеспособности выходца из-под горы Кхаззур – вот сие наконец свершилось. Постепенно уменьшив амплитуду подхохатывающих колебаний до околонулевой, Реберн в конце концов переключился на утробное рычание, эдакое немного раздражённое и немного неприветливое, хоть и тихое. Продолжая опираться на вертикально стоящую секиру, он припал на одно колено к песочку.
В глазах потемнело. Кровь прокачивалась по вискам с такой огромной подачей, что, доходя до ушей, била по ушным раковинам, как хирдманн-повар лупит поварёшкой в большой окованный щит. Могучие лёгкие натужно делали «УФ-Ф-Ф, УФ-Ф-Ф», а свободная рука сжалась в кулак и приблизилась к нагруднику – воитель пытался вернуть себе состояние, пригодное для прямохождения. Правда, сказать по его виду, что ему стало сильно плохо, было сложно. Скорее уж можно было предположить, что он преклоняется перед хитрой задницей, да ещё и салютует.
Когда Танштайн наконец отдышался, до его восстановивших способность отчётливо слышать ушей донеслась наконец перебранка эриля с демоном. Ну, конечно, кое-какие отзвуки прорезались и до того, но было не совсем понятно, что дело настолько серьёзно. А теперь обнаружилось, что весёлая троица – девка со здоровенным мечом, гном с кортиком и малыш Коббербрин – вальсируют втроём в сторонке и переругиваются. Ну, точнее, переругивались первые двое. Всегда тактичный и вежливый баран смущённо молчал.
Насупившись, Рейб выпрямился, поднляся на ноги. Зыркнул в спину убегающей Тсубаме, ворчливо пояснил ей вслед:
- Энто мне с сапога ошмётки смахнуть надобно было!
И повернулся к новому очагу насилия в лагере. Хотя, по правде говоря, не похоже было, что его компаньон и эта демоница прям серьёзно настроены друг друга порешать, но… Если вдруг эрилю станет худо – следует помочь. Но пока бой не то, что складывался благоприятно, а, скорее, вообще бой напоминал довольно отдалённо. Да и в поединок товарища тоже влезать не очень правильно.
Но вскоре, как и ожидалось, сын Навна и эта дочь хрен знает кого опустили оружие и вновь сконцентрировались на брани, теперь уже почти что дружеской. Воитель наконец позволил себе немного расслабиться, снял с головы чужой шлем и глубоко да шумно вздохнул. Признаться, он был даже рад. Драка в песках его утомила. Ну да и бес бы с ним, но хуже того – она и особой радости от приложения силушки богатырской к негодным рылам не принесла. Унылое, паскудное место. Слава Шенгарту, нашли наконец «великаншу». Можно наконец сделать ноги отседова – забрать телегу с лошадками, отправиться в долину, там аккуратненько, по краешку, доехать до Тихоуста, сесть на кораблик до северных берегов… И никаких тёмных эльфов, будь они неладны. И никаких Демонических Пустошей, провались они к этим эльфам под землю.
Из череды мечтаний гнома вырвала возня у начавшего что-то лепетать Даину багбира. Приблизившись, Рейб наконец узрел камень преткновения – то есть, прости Камень, преткновительного длинного. Вблизи мужик смотрелся симпатично… наверное, по меркам длинных. Только вот по нормальным гномским меркам – как-то не очень жизненно. Ну, то есть совсем, даже по сравнению с другими смазливыми длинными.
- Эгей! – гаркнул гном крепким, хорошо поставленным голосом закалённого пехотинца-баталиста (а то, чего доброго, и пехотного сержанта), повернув голову к товарищу и никак не желавшей сдаваться красноволосой.
- Да этот мужик скоро дуба врежет!
Тсубаме меж тем, не тратя время на слова, снова что-то шаманила у «дуба врезающего». Реберн сообразил, что, пожалуй, констатировать смерть пока рановато, но нахмурился.
- Ещё колдунство? – с некоторым сомнением произнёс он. Вздохнув, пригладил бороду и добавил: - Ну, ладно… Только ты смотри, как бы рядом не лечь. А то энтот вот уже, видать, доколдовался.

Отредактировано Релеменилъ (13.11.2017 23:48)

На слова эриля наемница пожала плечами и отступила вбок, пропуская Бур.
- Действительно, почему бы и не поговорить? – язвительно донеслось от девицы неясно в чей адрес.
- Бездна, твоя малохольность еще не…
- Ох, закрой свою пасть, - поморщившись, оборвала Алуку-Хаста полудемон.
События вроде начали успокаиваиться – Эстель уж точно не ощущала былого накала. И не то, чтобы она резко и внезапно стала доверять парочке гномов, но, во-первых, поубавив пыл, она снова могла припомнить, что во время сражения эриль действительно пытался защищать Бур. А, во-вторых, из неё была отвратительная мать и уж нянькой становиться она и подавно не собиралась. После того как её неоднократные попытки защитить зверянку разбились о стену непонимания и беспечной доброжелательности последней, что сейчас сделала даже несколько шагов навстречу тому, кто не так давно пытался провести ритуал с применением её крови, полудемону просто не оставалось ничего иного кроме как отступить. Дабы не задавать очередной цикл измерению компетентности новообразовавшихся защитников локальной принцессы.
Тем более сейчас её мысли, слух - да вообще всё - активно пыталось занять другое великовозрастное дитя, явно имеющее схожее мнение о её персоне. Выслушав несколько эпитетов от демона в свой адрес, остроумность которых было сложно не принять, Эстель осталась балансировать между желанием забросить клинок куда подальше в пески и вертевшимися на языке несколькими вариантами ответов, каждый из которых заведомо приведет к перепалке.
Благо, в этот момент участников привлек голосина Реберна, обращая внимание на состояние Мориса. Помянув Хаккара, полукровка спешно вернулась к раненому, сетуя как на то, что вообще позволила себя довести до такой степени, что позабыла про товарища, так и на то, что не смотря на все озвученные доводы всё так же не могла себя заставить оставить Бурбарыш наедине с двумя дворфами и отправиться за зельями.
Но будто в противовес сказанному, мужчина открыл глаза и даже умудрился что-то прошелестеть. Смерив несколько подозрительным взглядом мечницу, явно сотворившую сие чудо, девушка спросила:
- Ему что-нибудь нужно еще?
«Какая странная внешность…», - только сейчас у Эстель появилась возможность разглядеть женщину. И теперь собственные рога и хвост казались очень даже примитивными в сравнении с внешним видом этой человеческой самки.

Прежде чем перейти к сути, бессменный шутник позволит себе небольшое лирическое отступление. Представьте, что заняты каким-либо делом, и оно увлекло вас до такой степени, что роковой момент упущен, и стоит только от него - дела, - оторваться, и вот вы уже окружены сатанистами, всецело готовыми к акту, и нет пути назад (то есть к бегству), и они (сатанисты) участливо интересуются, как бы вы предпочли это сделать. Представили? Отлично! А что касательно дел насущных, осталось только разобраться, кто исполнял роль жертвы, ведь кто были сатанисты... В общем - шерсть, хвост и рога с очами красными прилагались.

Пусть и не в одном наборе, так сказать, но как молвят в землях далёкого и непостижимого Востока, «шиката га най» - ничего не поделаешь. Хотя получить двух люто злых карликов-сатанистов вместо одного обычного - кто-то мог бы спорить, что это даже бонус. Тем не менее, этот бессменный шутник всё же был твёрдо убеждён - набор был с браком. Что проистекало из простого факта: эффект был не тот. Во-первых, сатанинская братия не носила тёмных балахонов, а во-вторых, даже если бы носила, двоим, чтобы их тень «затмила солнце» и легла на жертву по-настоящему зловеще, в силу роста пришлось бы изрядно попотеть.

Да и баран на заклание был, если уж на то пошло, не настоящий вовсе, да и не коза, и даже не чёрная. Это в-третьих.

В общем, врачевала дальневосточная странница Мориса, как могла, на всякообразные комментарии не отвлекаясь - и обрёл он чувство. Правда, по его виду следовало судить, что лучше бы он в себя не приходил. И тут, словно это было важнейшим событием сей эпопеи, воительницу обступили все, кому не лень. Разве что барану от происходящего было ни холодно, ни жарко - ну так на то он и баран. Ненастоящий. Что же до мечницы, пусть внешне она и умудрялась сохранять невозмутимое выражение, но в действительности испытывала смятение. Нет, конечно, такое пристальное внимание польстило бы любой женщине, но...

...чему тут завидовать, когда тебя обступили: пара отборно поминающих погодку гномов, огнеопасно-дьявольский руконог и багбир-душитель, а единственный мало-мальски статный мужчина был полудохлый и облюбовал земельку разве что не в позе порванной звезды? Ну, хоть в верности не клялся - и то прок. Хотя, видимо, что-то такое подразумевал - не то в самом деле, не то в состоянии аффекта. Потому дальневосточная странница посудила просто - раз вокруг добрых дел черти вьются, надобно ей ретироваться (да поскорей, пока ещё относительно цела). Так, она стала приводить план в исполнение, начав с менестреля:

- «Когда рисуешь ветвь, нужно слышать дыхание ветра,» - выдала Тсубаме в своей загадочно-дальневосточной манере и поднялась с циновки, не забыв о своём оружии (к этому моменту она уже сложила и убрала все свои медицинские принадлежности). Какой бы смысл ни несло её изречение, некоторые вещи оставались неизменными - она больше ничем не могла помочь Морису, а кроме того ей следовало озаботиться собой и, например, поисками казённого коня - «Вы ничем мне не обязаны,» - сказала она в конечном итоге. Хвостатой же фурии о потребностях песнопевца воительница решила ответить следующим образом:

- «Тепло, уют и забота,» - и взгляд её мазнул по бородатому любителю скакать как блоха и верхом на лжебаране, - «Не обязательно женская,» - а остановился на Бурбарыш, - «И без перебора,» - так и закончила; поклонилась всем и каждому, как «так и надо», и ретировалась (сиречь попыталась покинуть окружение), недалеко и слегка прихрамывая. Тсубаме предстояло чудное дельце в ключе поиска своего верхового, да только в свете последних событий в голову всё никак не шло, с чего бы начать. Ведали бы остальные, что за дилемма постигла генерал-губернатора этих вот самых Пустошей да саму Вестницу Вулкхора...